Мы решили-таки ввести вас в атмосферу прошлогоднего фестиваля «Рок-периферия» в г. Барнауле, так как эта атмосфера, хотя и не претендует на стратосферу, но уж в ноосферу-то через нее выйти можно всегда, везде и почти что всякому. Входите и выходите. А там как Бог даст.

ПНС: Яна, ты Бэбика знаешь?
Яна: Да, знаю.
ПНС: Дело в том, что Бэбик влетел по статье 206 часть 2 УК за то, что изобразил на сцене свой голый зад, в знак протеста против притеснения в Омске.
Яна: Я знаю, что не задом, а передом.
ПНС: А почему ты не хочешь выступать на Рок-периферии?
Яна: Пока не хочу.
ПНС: У тебя есть конкретный облом, что ли?
Яна: Нет, скорей абстрактный.
ПНС: Не местные распри?
Яна: Нет, нет ни в коем случае.
ПНС: Здесь никто влияния не оказывал?
Яна: Нет, абсолютно никто не оказывал.

ПНС: Расскажи о своих трудностях.
Эля: Че говорить. Ништяк все. П….ц короче, да ты о..ел, иди на х… Фак ю, козел бля. Ну все…

ПНС: Извините, пожалуйста, мнение милиции. Стоят эти люди того, чтобы их избили сейчас?
М.: Нет, не стоят.
ПНС: Вы здесь слышали что-нибудь действительно антисоциальное и антисоветское?
М.: Да нет, ничего такого…
Че выступаешь-то? (2-й милиционер)
ПНС: Это интервью, извините, пожалуйста.
2 м.: Какое интервью?
ПНС: Мы хотим поговорить, узнать, действительно ли было что-нибудь опасное для социальной системы в прохождении фестиваля?
2м.: А ты в состоянии брать интервью?
ПНС: Да, безусловно.
2м.: А мне кажется, что вы это, перепили маленько.

ПНС: Расскажи, чем занимаешься?
И.Г. (Игорь Гоцманов, г.Красноярск, администратор молодежных групп) Ну, тут, в принципе, сказать однозначно, чем мы занимаемся, сложно. У нас большие возможности, но и большие задачи. Потому что в Красноярске уже года два рок-клуба не существует. Мы достаточно близко подходим у тем задачам, которые ставил рок-клуб. Мы, в принципе, помогаем. Ну как помогаем. Мы устраиваем концерты. Т.е. все те коллективы, которые хотят с нами сотрудничать, они все работают. Мы помогаем коллективу работать, т.е. сделать концерты какие-то, чтобы люди играли и получали за это деньги. Я думаю, это не зазорно, да?
ПНС: А есть у вас те, которые работают дворниками где-то там и играют?
И.Г.: Таких я, пожалуй, тебе не назову в Кырске. Хотя с другой стороны — я был в Томске, там говорились такие вещи, что Красноярск вообще как-то отличается… Попросту говоря, красноярцы все с тараканами. У всех какие-то тараканы. Т.е., в принципе, насколько я знаю, у нас нет в городе таких откровенных хардовых команд. Ну вот есть там панки.
ПНС: Об этом фестивале ты можешь что-нибудь сказать?
И.Г. В принципе хорошо. Но везде одна болезнь, с аппаратом, везде проблемы с публикой. Здесь хватает и гопников и прочей урлы… Мне кажется, уменьшается доля харда, т.е люди начинают играть ту музыку, которая не только доставляет им удовольствие. Задачи более серьезные, не просто поторчать на своей музыке, но и чтоб зал поторчал. Какие-то концепции появляются… В дальнейшем дело сдвинется. Решится проблема с аппаратом, т.е. уже будет проще. Тут главное будет в координации системы периферии, т.е. хорошей организации всего этого. В принципе, система для этого и создается., я считаю, что она уже в какой-то степени создана.

ПНС: Представься. На чем играешь?
Г.В.: Гена Вяткин. Бас-гитара. «Миссия Антициклон» (Магадан).
ПНС: Как относитесь к движению «Рок-периферия»?
Г.В.: Ну, если бы его не было, нас бы меньше узнали. Это плюс огромный… Вот только постоянный напряг, когда перед выступлением идешь отстраиваться, отстроишь, идешь переодеваться, а там уже что-то не так, кто-то уже побывал на пульте. Постоянный напряг со звуком…
Из того, что мы видели здесь, можно выделить «Чолбон», «Дядя ГО» неплохо, но я ожидал большего, немного скучновато. В Новосибирске тоже ничего хорошего, кроме «Восточного синдрома», это не потому, что мы магаданцы. Это действительно хорошо… Он как-то выбился, они сейчас в центре, в Ленинграде выступают. У нас в Магадане есть команда хорошая — «Доктор Тик», но они тоже где-то в Приморье обитают и их уже полтора года не видно. Есть еще одна молодая хорошая команда, ребята после армии собрались — «Конец света». Они сейчас в Новосибирске.
Заниматься творчеством в Магадане — самый спокойный вариант. Там вообще спокойно. Конечно, там нет публики, нет отдачи. Выступать негде.
А вообще чувствуется спад в рок-музыке, но в чем причина, трудно сказать. Панки там, металл, конечно, есть. Хорошие команды, но их настолько мало… То, что есть, видно надоело уже. А команды с серьезным уровнем публика не воспринимает.
Культура низкая. Приходят пацаны оторваться. Но сейчас все меньше и меньше. И опять упирается в то, чтобы подать команды серьезного плана, звук надо. Тот же «Восточный синдром» играет сложную музыку и с этой аппаратурой она не прослушивается.
ПНС: Что для тебя главное в песне?
Г.В.: Главное в песне — гармония. Все должно быть гармонично — в этом залог успеха.
Я пишу тексты, но не знаю, что хочу сказать. Может когда-то узнаю. Но я знаю, что это то и именно то, что надо. И вообще мне кажется, что это не я пишу тексты, а кто-то их пишет моей рукой.
Я могу пуститься в объяснения, но тебе это ничего не даст. В принципе, каждый человек понимает по-своему. Я хочу сделать людей добрее. Чтоб они думали, но все это верхний слой. Не знаю, не могу говорить о текстах.
Публика чувствует, как мы относимся к собственному материалу. Некоторые группы используют свой старый материал, не из-за того, что у них нет нового, конечно есть, просто они не могут его сделать. Вот сейчас у нас есть блок песен. Если их сейчас не запечатлеть, то они потеряют свою суть, т.к. любая песня привязана ко времени. Если ты написал песню два года назад и записал ее только сейчас, то это уже не та песня. Вот одна из таких причин, которые держат наш рок. Великолепна первородность, а до нас все доходит через год, через два, когда все это уже теряется. Если люди это в первый момент почувствуют, то идея будет жить дальше. Умирает идея. Если цветок не поливать, он завянет.
ПНС: Есть такие термины: «социальщина», «коньюктура»…
Г.В.: Социальный текст — это когда я хочу, чтобы люди стали добрее, хочу им помочь. Это не значит, что я хочу колбасы. Социален любой текст, который трогает душу. Естественно, если ты пишешь социальные тексты, взять например «Телевизор», там, я считаю, настоящие социальные тексты, все хорошо. Они могут это делать и они делают. Хорошо Борзыкину — это ему дано. Но большинству людей не дано, так сказать. Но если не дано, так зачем я буду пытаться? Я знаю, в чем я прав, что если мне это не дано, я это не сделаю. А некоторые, увидев у других, говорят «о, я тоже так сделаю!». Бьются головой об стенку, но у них не получается. А почему у них не получается, не понимают. И умрут, не поняв. Все это не так просто, как полагают. Все это взаимосвязано. Мы существуем с природой, с Богом. А другие думают, если они узнали 3 аккорда, то все поехали. Это все идет от души. Я люблю живую песню, я не понимаю этих быков, которые на концертах сидят и кричат «лажа». Если он крикнул, он думает, что еще круче стал.
ПНС: Башлачев тоже не умел играть.
Г.В.: У него душа поет, а не он сам. Есть вещи, которые все понимают, но никто не может сказать. Этой ниточкой мы все завязаны. Время поставит все на свои места. Я уверен в этом. Социальность — не социальность, это чтоб подумали, поразмышляли. Все говорят рок, рок, рок — это ту-цу-цу, отрицают попс, а я не отрицаю попс, я люблю Стинга. Это рок-музыка, но это и попс. Это музыка, которую нравится слушать. Естественно, хочется играть красивую музыку, но не причесанную.
ПНС: Музыка должна будить в человеке что-то?
Г.В.: Она должна вызывать эмоции.
ПНС: Можно вопрос? Сколько стоят твои инструменты?
Г.В.: Ну, тысяч 12 гитара стоит.
ПНС: А живете на что?
Г.В.: Папы, мамы. Это не то, что сидим на шее у пап и мам, естественно, это не так. Чтобы что-то купить, мы зарабатываем. Мы не работаем, потому что нужно время, а у нас его и так нет. Вообще хорошо, когда музыканты получают деньги за концерты.

ПНС: Скажи что-нибудь по поводу рок-периферии.
Андрон (ну как тут без Андрона обойтись?): Тяжело. Мне кажется, состав круче в музыкальном плане. А если о тусовке, то прошлый год круче было.
ПНС: Тут проблемы с гопниками…
Андрон: Да, гопники — извечная проблема СССР. Пока существует страна, будут существовать гопники. Я вот как-то в газете прочитал, что в Канаде тоже гопники есть. Только они как-то иначе называются. Самое прикольное — у нас гопники, это те, кто рокеров, пункеров бьет, хулиганит. А за бугром гопниками являются как раз все рокеры, пункера. По сути своей они гопники, потому что они всех там мочут и их боятся.

Дема в гостинице «Барнаул» в ночь с четверга на пятницу.

Дема: (нечленораздельно) Фак ю.
ПНС: Не матерись по-английски!
Дема: Ё май хамер писуаре
Шибее бля.
Депа Карадонна бля и Но пасаран.
Пей, пей… (рассказывает):
Нажрались все, конечно, как свиньи, потому что Дема их лучший друг. Нажрались все в ноль. Все загрузили, кинули им ящик пива и поехали черт знает куда. Поднялись мы наверх, но там слепые к нам пристали, глухонемые, может быть. Дейва нет, а немые спрашивают, что мы делаем. А мы им отвечаем на глухонемом, что пьем пиво, а они побежали за ментами. И входят два глухонемых мента. Дейв начал им объяснять. Точка, извините… (бульканье)
…Зоопарк ТУ-ТУ,
   Прохожий:
   Э-Ы — ТУ-ТУ,
   Век свободы не видать.
   На Камазах не кататься
   и веников не плести.
   Сбивай меня камнями… (задумался):
  
      — Дейв ин рок -
      книга про Дейва.